О центре
Аналитика
Новости
Медиацентр
Проекты
Контакты
Образовательные программы
Кто виноват в массовых школьных расстрелах*. Мнения экспертов. Часть первая
За период прошедшего 2018/2019 учебного года по всему миру зафиксировано свыше 15 случаев вооруженных нападений на образовательные организации (речь, в частности, идет о нападениях, получивших широкую огласку и повлекших жертвы). Инциденты зафиксированы на территории США, России, Бразилии, Белоруссии и Польши. Отметим тот факт, что большая часть нападений организована подростками и молодыми людьми в возрасте от 13 до 26 лет. Пострадавшие и погибшие в результате нападений в некоторых случаях насчитывают десятки человек (взрослых и детей). Центром профилактики религиозного и этнического экстремизма в образовательных организациях был проведен мониторинг, который показал некоторые основные тенденции организации вооруженных нападений в образовательных организациях. По результатам мониторинга было выявлено четыре кейса, на основе которых, при участии членов Экспертного совета Центра, очерчено проблемное поле проявления агрессии в молодежной среде, а также проанализированы основные тенденции по снижению риска вооруженных нападений в образовательных организациях.
Так одним из самых резонансных происшествий в России стала трагедия в городе Керчь. 17 октября 2018 года в Керченском политехническом колледже произошло массовое убийство. Подозреваемым по делу о массовом убийстве считается студент четвертого курса Владислав Росляков. Согласно восстановленной хронологии нападения [1], он зашел в здание колледжа примерно в 11.40 во время большой перемены вместе с многочисленными учениками. С собой подросток смог пронести самодельную бомбу и ружье. Несколько минут спустя он открыл стрельбу по находящимся вокруг студентам. Еще через несколько минут подросток спустился на первый этаж здания и взорвал самодельную бомбу в столовой, после чего снова поднялся наверх и в помещении библиотеки покончил жизнь самоубийством. В результате трагедии погиб 21 человек, еще 67 пострадало. Следствие по делу пришло к окончательному выводу, что у Рослякова не было посредников. По одной из версий агрессия подростка была вызвана издевательствами со стороны одноклассников.

[1] https://dimagrib.livejournal.com/3503065.html
Не такой массовый, но не менее трагичный инцидент произошел 13 марта 2019 года около 09:30 (15:30 по московскому времени) в городе Сузану бразильского штата Сан-Паулу. Там два подростка в черной одежде и масках вошли в школу, где открыли стрельбу. По имеющимся в СМИ данным их жертвами стали 10 человек плюс общее число раненых достигло 17 человек. Очевидцы сообщают, что стрельбу открыли во время перерыва между первым и вторым уроками и стреляли без разбора [2]. Нападавшими были Энрике де Кастро (25 лет) и Гильермо Монтейро (17 лет). В основном для стрельбы они использовали автоматическое оружие, также был случай применения арбалета, а один из нападавших также добивал раненых ножом. Кроме того у подростков была при себе самодельная бомба, которая не взорвалась из-за нарушения технологии изготовления, а также коктейли Молотова, которые не были использованы. Нападавшие покончили жизнь самоубийством. Ранее они учились в этой школе. По одной из версий агрессия молодых людей была местью за былую травлю.

[2] https://360tv.ru/news/tekst/brazil-school-shooting/
Еще один случай зафиксирован в мае 2019 года в Новосибирской области, где учащийся колледжа транспортных технологий в городе Барабинск устроил стрельбу [3]. По имеющейся информации, утром 10 мая 17-летний студент Барабинского филиала Новосибирского колледжа транспортных технологий принес на занятия гладкоствольное ружье, собрал его в коридоре, а затем зашел в учебный класс и выстрелил в сокурсника. Один из подростков, находившихся на тот момент в классе, был ранен в плечо, еще двое учащихся выпрыгнули из окна второго этажа. Один из них получил перелом голеностопных суставов обеих ног, другой — перелом стопы. Стрелявший вышел в коридор и покончил с собой. По данным следствия, причиной открытой агрессии подростка стали унижения и издевательства со стороны однокурсников. Однако по информации СМИ, на своей странице в социальной сети «ВКонтакте», подросток неоднократно делал репосты из сообществ, пропагандирующих нацистскую идеологию. В друзьях у молодого человека числились люди, у которых вместо обычных фотографий были загружены кадры из фильмов про фашистскую Германию и изображения свастики.

[3] https://ria.ru/20181122/1533299675.html
Также большое количество случаев нападения на образовательные организации, которые освещаются в СМИ, зафиксированы в США. По некоторым данным, только в 2019 году было зафиксировано 115 случаев стрельбы в американских школах. Один из последних случаев произошел 7 мая 2019 года в 40 км от Денвера в школе в городе Хайлендс-Ранч (штат Колорадо). По имеющейся информации, двое учеников этой школы пришли в учебное заведение с оружием и открыли стрельбу по своим одноклассникам. Полицейским удалось арестовать двоих подозреваемых. В результате нападения погиб один школьник, еще восемь получили ранения. О мотивах преступников СМИ не сообщали, однако по одной из версий стрельба была устроена из мести другим ученикам школы. Полиция сообщила, что одним из стрелявших был 18-летний Девон Эриксон, в нападении также подозревается несовершеннолетний трансгендер, который находится в процессе перехода от женщины к мужчине. Имя второго задержанного не сообщается[4].

[4] https://kp.ua/incidents/637207-v-ssha-opiat-rasstrelialy-shkolnykov-mnoho-postradavshykh

Во время задержания подозреваемые оказали сопротивление полицейским, вступив с ними в перестрелку. Полиция изъяла у задержанных три пистолета и ружье, но, как подчеркнули в полиции, ружье во время нападения не использовалось.

Как можно увидеть из кейсов, несмотря на то, что каждый из описанных случаев произошел в разное время и в разных странах, все они имеют общие черты, а их анализ может в некоторой степени помочь в описании и работе по профилактике в общей ситуации повышенной агрессии в молодежной среде.

Так, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории религий и теологии РГПУ им. А.И. Герцена, профессор РХГА Александр Прилуцкий отметил особенности общего восприятия подростками образовательной организации в абсолютно негативном ключе.
«Я не располагаю достаточными данными, чтобы можно было убедительно говорить о типологии этих происшествий, но на первый взгляд, можно предположить, что общее здесь действительно присутствует. Это, прежде всего, то, что в качестве места для совершения преступлений выбирается учебное заведение. Это не может не свидетельствовать о том, что в сознании организаторов этих преступлений школа воспринимается и оценивается совершенно извращенно, в патологических модальностях больной и неуравновешенной психики»
Александр Прилуцкий
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории религий и теологии РГПУ им. А.И. Герцена
Кроме того, важно заметить, что представляя на рассмотрение общественности те или иные инциденты, СМИ все больше начинают говорить о так называемом «буллинге» (с англ. «травля»), который в этой связи становится чем-то не просто опасным, но и нарастающим. При этом такая информация не подкрепляется никакими реальными статистическими данными или фактами. Так, по мнению доктора исторических наук, профессора Учебно-научного центра изучения религий РГГУ Александра Агаджаняна, влияние буллинга является только одним из факторов, которые могут так резко негативно сказаться на поведении сегодняшних подростков и их восприятии окружающей среды. Эксперт обращает отдельное внимание на то, что не так страшен буллинг, как явление, как его освещение в медиа пространстве.
«Я думаю, что здесь сочетание нескольких факторов. С одной стороны, в мотивации подростков в тех инцидентах, которые упоминаются, действительно просматривается буллинг (травля). Но буллинг — это одно из возможных внешних проявлений сложного процесса социализации, которая происходит в этом возрасте. Тинэйджеры в школе и в ранние студенческие годы проходят этот сложный процесс становления, в некотором смысле даже инициации. Это психологически, конечно, очень сложный процесс и поэтому на этой почве всегда возникают какие-то диспропорции, сложности, сложные взаимоотношения. Буллинг — только часть, проявление этого процесса. С другой стороны, это присутствие очень активного откровенного насилия в интернете, в СМИ, видеоиграх и т.д. Хотя это и виртуальное насилие, но, тем не менее, оно также оказывает свое влияние. Все информационное пространство заполнено такого рода вещами и это тоже является триггером для подобного рода действий. Плюс к этому проблема контроля над оружием — как в США, например, и некоторых других странах, также являющаяся усложняющим фактором. Я думаю, что здесь сочетание этих вещей, но я бы не сказал, что для всех этих случаев можно найти какие-то общие «идеологические мотивы», то есть какие-то осознанные, последовательные действия, выражающие некую систему идей»
Александр Агаджанян
доктор исторических наук, профессор учебно-научного центра изучения религий РГГУ
Добавим, что, несмотря на очевидные сходства, необходимо при этом делать обязательные отступления, связанные с представлением информации в СМИ, а также возможных личностных интерпретациях при переводе той или иной информации. На определенные различия в восприятии образования, социума и личных интерпретаций усваиваемой информации обратила внимание кандидат философских наук, заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицей № 106 Содружество» ГО г. Уфа РБ Марина Бигнова.
«Это достаточно сложный вопрос, потому что мы сравниваем явления, о сущности которых не всегда информированы правильно. В случаях, которые происходят в других странах, возникает проблема культурного контекста: то есть насколько точно сведения об эпизодах буллинга интерпретируются при передаче информации, а во-вторых насколько верно мы можем понимать те действия, которые дети воспроизводят в контексте местной культуры. Я бы не давала здесь однозначного ответа о наличии сходства или различий. Буллинг как явление существовал всегда, это форма самоактуализации и идентификации «свой-чужой» в любом социуме».
Марина Бигнова
заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицея № 106» (г. Уфа)
Таким образом, в первую очередь при рассмотрении наиболее резонансных случаев необходимо обратить внимание на работу в СМИ. Она может быть рассмотрена как под углом количественного и качественного освещения тех или иных фактов, так и их последствий. Причем нужно понимать, что, скрывая информацию или блокируя ее, мы не сможем с уверенностью говорить, что она не дойдет до «адресатов», то есть не будет воспринята подростками. Более того здесь необходимо понимать, что любое ограничение, тем более в интернете может обернуться и в обратную сторону, ведь зачастую для подростка и молодого человека (13-26 лет) интересно именно то, что запрещено. На необходимость разработки принципиально новых механизмов профилактики экстремизма через интернет обратил внимание старший преподаватель департамента политической науки факультета социальных наук НИУ ВШЭ, заместитель декана Института практического востоковедения Московской международной академии Григорий Лукьянов.
«Случаи вооружённого насилия в российских школах, характеризуемые как террористические акты, безусловно, имеют по своей форме много общего с такого же рода актами в США, где они случаются намного чаще, чем в России. Можно ли с ними бороться путем попытки перекрытия к доступу информации? По моему мнению — нет, поскольку в нынешних реалиях попытки ограничения подобного рода контента, даже в техническом смысле, не будут эффективны, как например попытки лимитировать или ограничить доступ к тому же самому мессенджеру Telegram. Информация в любом случае в современных реалиях попадёт к потенциальному потребителю. Здесь речь может идти только о других принципиально иных инструментах недопущения такого рода экстремизма среди молодёжи»
Григорий Лукьянов
старший преподаватель департамента политической науки факультета социальных наук НИУ ВШЭ, заместитель декана Института практического востоковедения Московской международной академии
Направление по работе с медиа пространством поддержал и доктор исторических наук, профессор Учебно-научного центра изучения религий РГГУ Александр Агаджанян. По его мнению, на данный период времени по вопросу профилактики экстремизма в молодежной среде делается «все правильно». Однако проблема состоит отнюдь не в том, что сами осуществляемые методики являются ошибочными, а том, что есть и еще неохваченные направления, которые сегодня и влияют на поведение и уровень агрессии подростков.
«Это очень сложный вопрос, потому что то, что сейчас уже делается, в принципе делается все правильно. Постоянно развивающийся толерантный дискурс вроде бы есть в школах. Но иногда этому противоречит общая медийная атмосфера в стране. Возможно, снижение силовой, военной риторики было бы полезным — ведь это общий фон, и его нужно приглушать. Но в принципе, мне кажется, полностью исключить вероятность подобных трагедий, увы, невозможно, потому что очень часто все связано с определенной социальной патологией на индивидуальном уровне. Как это выявить заранее? Здесь необходимо очень внимательно следить заранее за психологическим состоянием тех, кто выделяется своей какой-либо агрессивностью, распознать их. Либо, например, это могут быть социопаты, которые замыкаются в себе и ни с кем не общаются. Вот за такими людьми необходимо смотреть отдельно. К ним необходим индивидуальный подход. Однако это уже зависит от внимательности и тонкости преподавателей и других работников образовательных организаций. Таким образом, полностью исключить все это очень сложно, даже большими кардинальными действиями, специальными программами, хотя они должны быть, разумеется. Но все-таки, на последнем этапе нужно следить за конкретными людьми, которые как-то выделяются, и находить к ним подход»
Александр Агаджанян
доктор исторических наук, профессор учебно-научного центра изучения религий РГГУ
Однако при разработке и реализации новых подходом работы с подростками по минимизации рисков радикализации, необходимо учитывать не только вопросы, касающиеся освящения определенных тем в СМИ, но и особенности самого контингента, целевой аудитории, на которую направлена разработка новых подходов. В частности здесь должна идти речь о становлении личности подростка, то есть об особенностях поведения и межличностной коммуникации подростков молодых людей в возрасте от 13 до 26 лет, в том числе в рамках образовательных организаций. На особенности и сложности процесса социализации подростков призывает обратить внимание доктор исторических наук, профессор Учебно-научного центра изучения религий РГГУ Александр Агаджанян. Эксперт уверен, что в том числе и проблемы существования такого явления как буллинг и его специфика скрыта в первую очередь именно в возрастных особенностях подростков.
«Процесс социализации в этом возрасте и так сложен, в этом возрасте происходит становление личности, и поэтому играют роль самые разные аспекты неравенства. Это может быть неравенство социальное, например, как это бывает часто в школах и университетах. Это может быть и этнический фактор, не случайно в московских университетах, например, есть тенденция к созданию этнически однородных групп, которые отчасти замыкаются на себе и тем самым себя противопоставляют всем остальным. По этому признаку, и этнический и конфессиональный факторы играют роль. Они могут проявляться не сразу, но так или иначе люди в этом возрасте еще не имеют достаточных механизмов сглаживания конфликтов, механизмов диалога, компромисса, так сказать навыка толерантности, который «накапливается» уже в дальнейшем с опытом социального взаимодействия»
Александр Агаджанян
доктор исторических наук, профессор учебно-научного центра изучения религий РГГУ
Кроме того, на процесс социализации подростка напрямую влияет та среда, в которой происходит становление и развитии личности. Так, кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии РГПУ им. Герцена Алексей Гайдуков считает, что «адекватная социализация» может и должна происходить посредством общих усилий образовательной организации, родителей и всего социума, которые должны помочь ребенку вписаться в контекст общепринятых норм и ценностей.
«Это мое личное мнение, но я думаю, что когда подросток берет в руки оружие в местах скопления людей, в крупных учебных заведениях ‒ это происходит при определенных отношениях в учебной среде, отношения к учащимся. На мой взгляд, в маленьких учебных заведениях, в каких-то странах, где нет массовой системы образования, такие вещи или не возможны, или не случаются, потому что ребенок находится в рамках общепринятой системы норм поведения. Часто подобное поведение становится следствием отсутствия единой системы целей и ценностей у подростка, его ближайшего окружения, например, семьи и друзей, и социума. Здесь этноконфессиональные, социальные или субкультурные особенности подростка должны быть согласованы с принятыми социальными нормами, что достигается в процессе последовательной адекватной социализации»
Алексей Гайдуков
доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, президент Ассоциации экспертов, научных работников и специалистов «Центр исследований и экспертиз «ЭТНА»
Таким образом, мы можем увидеть, что приведенные вначале кейсы, складываются в определенную картину. В первую очередь необходимо обратить внимание на то, что в современном мире огромную роль (агрессора и защитника) играют медиа. При этом зачастую именно свобода слова становится главным оружием, которое вручается подросткам и направляет их на не всегда верный путь снятия стресса. При этом на сегодняшний день ни в одной стране в мире еще не найден инструмент, который не просто перекроет доступ к информации или будет ее фильтровать, но сможет сделать СМИ и пространство социальных сетей помощником в решении проблем радикализации молодежи.

Во-вторых, сегодня мир столкнулся с тем, что отсутствие новых подходов к сопровождению процесса социализации подростков приводит к неожиданным реакциям и трагическим последствиям. Безусловно, проблема не решается в один клик, однако ее обозначение, это первый шаг к ее минимизации.

* (движение «Колумбайн» признано террористическим и запрещено в России)

Автор: Марина Малафеева

Инфоповоды:

Бросить бомбу — и уничтожить весь мир. Что известно о нападении на школу в Бразилии

https://360tv.ru/news/tekst/brazil-school-shooting...
17 октября 2018 года студент четвертого курса Владислав Росляков устроил стрельбу и взорвал бомбу в Керченском политехническом колледже. В результате погиб 21 человек, среди которых 16 студентов и пять работников колледжа. Пострадали более 50 человек.

https://ria.ru/20181122/1533299675.html
10 мая 17-летний студент Барабинского филиала Новосибирского колледжа транспортных технологий принес на занятия гладкоствольное ружье, собрал его в коридоре, а затем зашел в учебный класс и выстрелил в сокурсников. После этого стрелок вышел в коридор и покончил с собой.

https://ria.ru/20180510/1520274389.html
В США опять расстреляли школьников, много пострадавших

https://kp.ua/incidents/637207-v-ssha-opiat-rasstr...