О центре
Аналитика
Новости
Медиацентр
Проекты
Контакты
Образовательные программы
Кто виноват в массовых школьных расстрелах*. К вопросам профилактики экстремизма в образовательных организациях. Часть вторая
В связи с масштабами трагедий, обусловленных нападениями на образовательные организации только за период 2018/2019 учебного года, в медиапространстве до сих пор продолжается обсуждение их последствий. В этой связи Центром профилактики этнического и религиозного экстремизма в образовательных организациях РФ и Экспертным советом Центра был проведен анализ самых громких и самых обсуждаемых инцидентов, произошедших не только в России, но и за ее пределами.

Все более обсуждение трагедий сводится к тому, что главными причинами открытой вооруженной агрессии в молодежной среде является так называемый «буллинг» (с англ. «травля»). Однако необходимо отметить, что это не основная и не единственная причина, по которой подростки сегодня берутся за оружие.

Так, кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии РГПУ им. Герцена Алексей Гайдуков отметил, что масштабы происшествий в первую очередь связаны с многонациональностью.
«В приведенных случаях [см.первую часть — прим.автора] мы имеем примеры протеста, когда у подростка есть такая возможность. Где-нибудь в Камбодже детям в голову даже не пришла бы такая мысль, потому что они находятся в рамках традиционной культуры, в рамках обязанностей, где меньше индивидуальности. Также необходимо не забывать о технических возможностях реализации такого протеста: в некоторых странах добыть средства уничтожения достаточно тяжело»
Алексей Гайдуков
доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, президент Ассоциации экспертов, научных работников и специалистов «Центр исследований и экспертиз «ЭТНА»
Действительно, сегодня крупные трагедии возникают в многонациональных и многоконфессиональных странах, где присутствует своя выстроенная национальная и миграционная политика. Нельзя сегодня с абсолютной уверенностью говорить о «правильной» и «неправильной» политике, поскольку подобная оценка не отражает множественности нюансов в том или ином случае. При этом нельзя с уверенностью говорить и о том, что сама по себе проблема буллинга надуманная. В первую очередь необходимо сказать о сложности количественной оценки буллинга. На это обратила внимание кандидат философских наук, заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицей № 106 Содружество» ГО г. УФА РБ Марина Бигнова.
«Проблема количественной оценки буллинга очень сложная, у разных специалистов мы видим разные данные и, на мой взгляд, большая часть расхождений связана с содержательной характеристикой явления. Однозначной характеристикой буллинга у разных специалистов называется насилие, как фактор, объединяющий группу преследователей по отношению к жертве. Но степень насилия может быть разной: от "дразнилок" и "обзывалок" до организованной травли, и неразличение этих качественных характеристик ведет к эскалации проблемы, к её мегаактуализации. При обращении к количественным характеристикам следует иметь в виду именно этот аспект»
Марина Бигнова
заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицея № 106» (г. Уфа)
Кроме того, кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии РГПУ им. Герцена Алексей Гайдуков напомнил, что сам по себе буллинг сегодня может быть связан с чем угодно. Потому как дискриминировать человека можно по очень многим параметрам (религиозным, этническим, физическим, политическим и так далее). Все это, по мнению эксперта, измеряется той культурой, в которой растет, живет и воспитывается человек.
«В школах Канады и в Германии, например, совершенно разные формы буллинга. В некоторых случаях допускается только словестная перебранка, в других случаях, может допускаться применение физической силы, это все совершенно разные культуры. В Канаде, так скажем, чуть более устойчивое общество с более низкими требованиями, а в Германии с более высокими требованиями, но с большим количеством мигрантов. Соответственно, этнический, физический и физиологический признак может выступать каналом для буллинга, но все зависит от того, каковы нормы в том макросообществе, где находится школа и в микросообществе, к которому принадлежит индивид»
Алексей Гайдуков
доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, президент Ассоциации экспертов, научных работников и специалистов «Центр исследований и экспертиз «ЭТНА»
Добавим, что чем чаще в СМИ говорят о травле в школах, тем больше эта тема привлекает внимание локальных журналистов и исследователей. Так, например, онлайн-журнал «Каменный лес» (Stone Forest) опубликовал целое исследование о стрельбе в школах, рассмотрев случаи, начиная с XVII века. По предположению издания первая перестрелка в школе зафиксирована 26 июня 1764 года. Тогда учитель Енох Браун и 9 учеников были убиты и скальпированы индейцами. Естественно мотивы нападений в XVII веке отличаются от мотивов века XXI, кроме того однозначно нет какой-то универсальной и единственной причины, которая могла объяснить агрессию.

В свою очередь автор статьи приведенного выше онлайн-журнала, опираясь на исследования, приводит целых десять возможных причин, которые могли привести к нападениям подростков на школы и травля находится лишь на пятом месте [1]. Итак, среди возможных мотивов вооруженных нападений, которые организованы подростками, по мнению онлайн-журнала стали:

  1. Проблемы в семье;
  2. Отсутствие контакта между членами семьи (низкий уровень эмоциональной и психологическая близость);
  3. Подростковый возраст;
  4. Владение оружием;
  5. Травля;
  6. «Кибербуллинг» («травля в сети») и «сталкинг» («преследование»);
  7. Попытка оставить след в истории;
  8. «Собиратели несправедливости» (люди, склонные к преувеличению и восприятию неудач как преднамеренных и целенаправленных действий);
  9. Психическое заболевание;
  10. Видеоигры.
Отметим, с такой расстановкой мотивов в некоторой степени согласны и члены Экспертного совета Центра профилактики религиозного и этнического экстремизма в образовательных организациях РФ.

[1] https://stoneforest.ru/event/history/strelba-v-shkolax/

«Думаю, что это зависит от целого ряда социальных факторов. Большие университетские города традиционно отличаются более высоким уровнем бытовой толерантности, но и здесь возможны ситуации, когда недостаточно сбалансированная миграционная политика и динамика этно-конфессиональной ситуации может привести к конфликтам. Все-таки бытовая толерантность формируется не только и не столько школой, сколько всей социальной обстановкой»
Александр Прилуцкий
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории религий и теологии РГПУ им. А.И. Герцена
Добавим, что широкий спектр направлений и условий проявления агрессии (в том числе вооруженной) в молодежной среде, говорит лишь о необходимости глубокой проработки проблемы, но не о невозможности ее разрешения. Таким образом, по мнению экспертов Центра, существует естественный процесс развития подростка, который обусловлен определенными факторами окружающей среды. При этом факторы могут в равной степени как повлиять на становление личности и процесс социализации, так вообще не на нем не отразиться. Например, кандидат философских наук, заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицей № 106 Содружество» ГО г. УФА РБ Марина Бигнова считает, что в зависимости от «социальной школы», которая преобладает в отдельно выбранной стране, можно раскрыть сущность понятия буллинга и его специфику.

«Насколько я могу судить — американская школа направлена на то, чтобы выявить среди подростков лидера, всячески подчеркивая его индивидуальность и лидерские качества. В то время как стратегия российских школ, в первую очередь, направлена на создание коллектива. И если члены педагогического коллектива качественно выполняют свои обязанности, то буллинг становится редким гостем, но не повседневной реальностью. Здесь я имею в виду инциденты, когда буллинг приводит к крайним реакциям подростков, таким как самоубийство или попытки убить других, привлекающим внимание прессы. Буллинг, как способ идентификации "свой-чужой", существовал всегда, свидетельств тому предостаточно даже в советской художественной реальности ("Чучело", "Дорогая Елена Сергеевна"). Это не повод оправдывать буллинг, но открытое окно к пониманию его причин и вдумчивой профессиональной профилактике такого явления. Нет способов гарантировать его искоренение, можно лишь говорить о большей или меньшей вероятности возникновения, качественной профилактики, как и во всех случаях, когда люди высказывают свои суждения о других людях»
Марина Бигнова
заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицея № 106» (г. Уфа)
В свою очередь кандидат философских наук, доцент кафедры истории религий и теологии РГПУ им. Герцена Алексей Гайдуков считает, что сам по себе буллинг является одной из необходимых ступеней в процессе социализации подростка, без которой его завершение просто невозможно.

«На мой взгляд, буллинг — это определенный этап инициации и социализации. Либо ребенок проходит его успешно, либо оказывается сломлен. В любом случае период 10-15 лет — это период ломки, период той самой социализации. Она может проходить мягко, она может проходить жестко, потому что агентом социализации могут выступать не только учителя, но и "вредные" одноклассники. Это в первую очередь биологические процессы. Если учитель, тем более классный руководитель, воспитывает человеческие нормы взаимоотношения, культурное поведение — буллинг может быть минимизирован. Если есть агрессивная среда, и никто это не контролирует, то будет идти в чистом виде биология индивидуумов. Не знаю насколько это уместно сравнивать, но борьба за роль лидера и "альфа-самца" в таком возрасте вполне нормальна. Девочки могу бороться за статус "альфа-самки", если им опять же это позволяют нормы»
Алексей Гайдуков
доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, президент Ассоциации экспертов, научных работников и специалистов «Центр исследований и экспертиз «ЭТНА»
Однако, несмотря на то, что в целом проблема понятна, есть еще одно направление общественного мнения, в котором отражается попытка объяснить массовые трагедии на обыденном уровне. Здесь речь идет о влиянии Запада, а точнее одного из самых громких нападений на школу, которое произошло 20 лет назад — массовое убийство в школе «Колумбайн». Тогда, 20 апреля 1999 года, в штате Колорадо, США двое учеников старших классов Эрик Харрис и Дилан Клиболд пришли в свою школу и меньше чем за час убили там 13 человек и ранили ещё 24. Нападавшие были серьёзно вооружены и даже попытались использовать две самодельных бомбы для подрыва школьной столовой, однако им это не удалось. После нападения Харрис и Клиболд покончили с собой.

Трагедия и сегодня освещается в СМИ, особенно в связи с «юбилеем», а саму школу предполагают снести, как раз по причине того, что некоторое подростки даже идеализируют организаторов трагедии. При этом эксперты Центра не согласны, что трагический инцидент двадцатилетней давности сегодня действительно может мотивировать российских подростков. Так, по мнению доктора исторических наук, профессора учебно-научного центра изучения религий РГГУ Александра Агаджаняна дело лишь в некотором внешнем подражании, но никак не в мотивации.

«Вот, например, тот же самый керченский случай. По одной из версий, Вячеслав Росляков смотрел на то, что происходило в Америке двадцатилетней давности, и подражал. Но это подражание может быть внешнее — сам факт самоутверждения. Здесь влияет сам образ. Такие образы накапливаются в памяти и сознании, и для некоторых подростков это оказывается серьезным триггером для совершения подобных же преступлений. Но это не значит, что идеологические мотивы были сходны. Мотивы могут быть совершенно различными, но внешнее сходство, внешнее подражание есть. То, что я говорил про влияние медиа среды, это тоже пример, об этом тоже очень много говорится, особенно мы ведь знаем, что американские трагедии всегда находятся в центре глобального медийного пространства. Чтобы там не происходило это сразу выносится на первые полосы новостей во всех странах мира и в нашей тоже»
Александр Агаджанян
доктор исторических наук, профессор учебно-научного центра изучения религий РГГУ
Такого же мнения придерживается и доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории религий и теологии РГПУ им. А.И. Герцена, профессор РХГА Александр Прилуцкий. По его словам, дело абсолютно не во влиянии, а в СМИ, которые преподносят и распространяют эту историю, не давая ей уйти в вечность.
«Полагаю, речь должна идти не о влиянии Запада, но о совпадении условий, чему способствуют процессы глобализации и вовлеченность людей в мировую информационную сеть Интернет»
Александр Прилуцкий
доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой истории религий и теологии РГПУ им. А.И. Герцена
В свою очередь, по мнению кандидата философских наук, доцента кафедры истории религий и теологии РГПУ им. Герцена Алексея Гайдукова, влияние осуществляется, но не в той форме, в которой оно может преподноситься или видеться со стороны обывателя. Кроме того, речь должна идти больше о культуре, нежели о простом подражании.
«Когда мы говорим о западном влиянии на российскую молодежь, то необходимо отметить, что она в меньшей степени следует его образцам протестного поведения. А вот если мы говорим о том, что ученик пытается свести счеты со всем миром, то тут конечно может быть культурное влияние кинематографа и компьютерных игр. Однако чаще всего тот, кто имеет возможность отыграть свою обиду в играх — он это в играх и реализует. Сегодня в жизни подростка все больше присутствует элемент виртуализации: гораздо удобнее пообщаться в сети, где и выместить свой гнев. Однако если грани между виртуальным и реальным миром в сознании подростка нет, то тогда могут быть проблемы. Педагоги эго могут не знать».
Алексей Гайдуков
доцент кафедры истории религий и теологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, президент Ассоциации экспертов, научных работников и специалистов «Центр исследований и экспертиз «ЭТНА»
Несмотря на то, что эксперты расходятся по некоторым вопросам, одно остается неизменным — чтобы противостоять сегодняшнему риску радикализации подростков, необходима разработка абсолютно новых подходов работы. Так, кандидат философских наук, заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицей № 106 Содружество» ГО г. УФА РБ Марина Бигнова предложила три столпа, на которых должна строиться работа с современным подростком. Это общественная деятельность, знания и наука.
«Во-первых, это достаточно большая степень вовлеченности детей в совместную общественную деятельность, причем эта вовлеченность должна быть организованна по интересам. Дети, которые ставят вместе спектакль, проводят фестиваль или организуют ярмарку в благотворительных целях, узнают друг друга в процессе взаимодействия, распределяют роли не просто в соответствии со статусом в классе, а соизмеряя их с целеполаганием для достижения успеха. В таком случае они вынуждены мириться с личностными особенностями друг друга, находить компромиссы и выстраивать отношения. Такая профилактика направлена на воздействие на потенциальных жертв буллинга, на их включение в систему распознавания как своих. Во-вторых, это конечно знания. Человек, который осведомлен о другой культуре, о том, что люди разные, о том, что это нормально — не будет принимать крайние меры или пойдет на них только в ситуации, когда его жизни действительно угрожает опасность. Это в первую очередь уважение к людям другой культуры, к личности другого человека вне зависимости от того нравятся он вам или нет. И знания, которые направлены на поддержание таких вещей, это необходимость. Я имею в виду, прежде всего преподавание гуманитарных дисциплин на хорошем уровне. В–третьих, это, конечно же, развитие у школьников интереса к науке, научному мышлению популяризация научного мышления, потому что оно всегда многогранно. Если мы говорим с вами о нетерпимости и фанатизме, то это, как правило, мир, окрашенный в два цвета — черный и белый. А человек, который занимается наукой, он воспринимает мир во всем его многообразии. То есть он не склонен к принятию простых решений и стремиться передать это многоцветие на должном уровне»
Марина Бигнова
заместитель директора по научно-методической работе МБОУ «Лицея № 106» (г. Уфа)
Как можно увидеть из предложенной концепции, в работе с молодыми людьми во многом могут быть вовлечены педагоги. Это в первую очередь связано с тем, что большую часть времени подросток находится в образовательной организации. Именно там проходит процесс социализации и там есть возможность первичной диагностики. Таким образом, мы видим, что на данном этапе только профилактика, направленная непосредственно на образовательные организации, желание, возможность и реальная вовлеченность рабочего коллектива, а также правильно выстроенные методы профилактики могут минимизировать риски повторения страшных трагедий.

* (движение «Колумбайн» признано террористическим и запрещено в России)

Автор: Марина Малафеева

Инфоповоды:

Стрельба в школах: от индейцев до Колумбайна

https://stoneforest.ru/event/history/strelba-v-shk...