О центре
Аналитика
Новости
Медиацентр
Проекты
Контакты
Образовательные программы
Нюансы теологии. Экспертное мнение
17 февраля 2014 года утвержден федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования по направлению «Теология» (уровень бакалавриат) [1] , тот же стандарт уровня магистратуры вступил в силу с 1 сентября 2014 года [2] .

Согласно утвержденному стандарту, выпускник-бакалавр, освоивший программу «теология», в соответствии с видами профессиональной деятельности, на которые ориентирована программа, должен быть готов решать следующие профессиональные задачи: участие в разработке вопросов в области разрешения конфликтов на религиозной, этнической и национальной почве, в сфере профилактики и противодействия экстремизму, терроризму и иной деструктивной деятельности религиозных групп.

Выпускник-магистр, в свою очередь, должен быть готов к решению задач по организации, развитию и осуществлению государственно-конфессионального, общественно-конфессионального и межрелигиозного взаимодействия; к участию в разрешении конфликтов на религиозной, этнической и национальной почве; принимать участие в профилактике и противодействии экстремизму, терроризму и иной деструктивной деятельности религиозных групп.

[1] http://fgosvo.ru/news/9/1124
[2] https://pravobraz.ru/v-rossii-poyavilsya-obrazovatelnyj-standart-teologii/


В связи со спецификой направления работы специалистами Центра профилактики религиозного и этнического экстремизма в образовательных организациях Российской Федерации было решено поговорить с экспертами и выяснить, насколько сегодняшние программы по теологии, представленные в вузах, способны подготовить специалиста, который может решать поставленные в стандарте профессиональные задачи. Для ответа на поставленные вопросы было проведено несколько интервью с экспертами, напрямую задействованными в подготовке теологов. Среди них декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского Михаил Олегович Орлов; кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви игумен Серапион (А.Е. Митько); исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований Андрей Владимирович Шишков; доктор философских наук, профессор, проректор по научной работе Общецерковной аспирантуры и докторантуры Русской православной церкви имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, председатель Экспертного совета по теологии Высшей аттестационной комиссии при Министерстве науки и высшего образования России Дмитрий Викторович Шмонин.




Экспертам был задан ряд вопросов, которые помогут понять, могут ли выпускники-теологи принимать непосредственное участие в работе по профилактике религиозного и этнического экстремизма или для этого необходимы специалисты другого профиля, обладающие дополнительными компетенциями. Что бы ответить на поставленный вопрос, в первую очередь, целесообразно разобраться в содержании существующих программ по профилю «теология» и выяснить, какие курсы в целом направлены на формирование компетенций, необходимых для осуществления работы по профилактике экстремизма. Так, по мнению экспертов, вопрос намного сложнее и глубже, чем об этом говорится в профессиональном стандарте.
«Когда мы говорим о теологии как о "прививке" от экстремизма, то здесь мы прежде всего должны обратить внимание на саму сложность государственно-церковных отношений и внутриконфессиональной среды. Эти сложности можно обнаружить во всей истории религий… Когда мы говорим о профилактике экстремизма, нужно понимать, как, где и каким образом он зарождается. Каким образом появляется то, что называется "непониманием" между людьми. Результатом этого непонимания является радикализация той или иной позиции, которая ведет к насилию. Причем не просто к насилию, а к эскалации насилия, которую может быть сложно остановить»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
Кроме того, во многом компетенции, прописанные в стандарте, воспринимаются буквально, тогда как, по мнению доктора теологии, заместителя председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви игумена Серапиона (Митько), это не совсем так.
«В стандарте говорится не о какой-то профессиональной деятельности по профилактике экстремизма, теологов не готовят в качестве непосредственных специалистов по экстремизму. Однако они могут оказывать содействие тем людям, которые занимаются этой деятельностью профессионально. То есть, на мой взгляд, речь идет о том, что сейчас в обществе востребованы люди, которые могут на профессиональной основе заниматься профилактикой экстремизма»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
Вместе с тем игумен Серапион (Митько) обратил внимание на разнообразие видов экстремизма, в частности религиозного, разобраться в специфике (природе) которых могут именно теологи, специалисты в области православной, исламской и иудейской теологии. Одновременно с этим выпускники-теологи всегда будут «вспомогательными» силами в организации антиэкстремистской деятельности. То есть они могут выступать в качестве экспертов, консультантов или спикеров.
«Религиозный экстремизм возникает на почве религиозного невежества. Основную массу людей, которые вовлечены в экстремистскую деятельность составляют те, кто имеют очень смутное представление о религиозной традиции, в рамках которой возникает экстремистская идеология. Именно такие люди рекрутируются в экстремистские организации. Конкретным примером является запрещенная в России организация "Исламское государство". Вместе с тем, среди лидеров экстремистских групп доминируют люди, которые обладают определенным знанием своей религиозной традиции, но обладают ей не полно. Это люди, которые недостаточно глубоко владеют богословием или восприняли его искаженно в силу недостатка образования или каких-то личностных качеств. Нельзя отрицать и того, что среди экстремистских лидеров есть люди, хорошо знающие религиозную традицию, но сознательно искажающие, деформирующие ее для достижения определенных целей. Вот это самые опасные представители религиозного экстремизма. Таким образом, чем качественнее будет теологическое образование, тем меньше будет людей, которые являются либо невежественными в этой области, либо обладаю искаженными знаниями. То есть развитие теологии самой по себе в российских университетах, является важным фактором профилактики экстремизма»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
При этом, по мнению доктора философских наук, профессора, проректора по научной работе Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, председателя Экспертного совета по теологии Высшей аттестационной комиссии при Министерстве науки и высшего образования России Дмитрия Викторовича Шмонина, теологическое знание может стать одним из способов профилактики экстремизма только в том случае, если оно с может «формировать ценностное мировоззрение у студентов». То есть «основанное на базовых принципах авраамических религий».
Таким образом, представляется обоснованным утверждать, что теологи-выпускники могут обладать обозначенными в профессиональном стандарте компетенциями только в случае правильного распределения в течение всего обучения ряда специальных предметов. В этой связи возникает вопрос: какие именно предметы курса теологии сегодня должны или могут сформировать необходимые компетенция выпускника теолога. Здесь мнения экспертов разделились. С одно стороны, по их мнению, вся программа теологии способствует поставленным в стандарте задачам.
«Я полагаю, что само содержание программы по теологии, если она преподается на качественном уровне и усваивается студентами, уже дает те компетенции, которые необходимы для содействия работе в сфере профилактики экстремизма. Я не думаю, что следует перегружать эту программу. Она достаточно сбалансирована»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
Такого же мнения придерживается и декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского Михаил Олегович Орлов.
«Если, например, мы говорим о православной теологии, то мы говорим о хорошем блоке православного вероучения, об истории церкви в достаточном объеме и потом уже библейские дисциплины: догматические, церковно-практические дисциплины, нравственное богословие. Естественно все эти дисциплины должны даваться на высоком теоретико-практическом уровне. То есть с выходами на вопросы и проблемы современности. Есть внимание к педагогике, это важно, потому что без соответствующих правильных методических приемов понять суть данных вопросов будет крайне сложно. Мне кажется, это позволяет усилить специализацию теология»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
Одновременно эксперт отметил некоторые отдельные дисциплины, входящие сегодня в курс по теологии, которые на его взгляд могут и призваны формировать компетенции выпускников для работы по направлению профилактики экстремизма.
«Прежде всего, это "история религий" — "история конфессий" в ее взаимосвязи с другими конфессиями и взаимоотношений с государством. Блог дисциплин, который посвящен этой проблеме безусловно способен разобрать вопросы экстремизма и радикализации на конкретных примерах… Например, история Вселенских соборов показала, что, казалось бы, незначительный философский вопрос, интерпретация может стать предметом серьезной, длительной и кровопролитной богословской дискуссии, в которую будут вовлечены и священноначалие, и миряне, и государственная власть в лице императора, и все это определенным образом будет отражаться на истории. Причем на истории взаимоотношений христианских государств. Например, восточной и западной церквей»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
Таким образом, по мнению эксперта, после погружения в исторический контекст, можно переходить к современной ситуации, которая в силу циклических особенностей зачастую повторяется. Знания же, полученные в исторических дисциплинах, могут помочь в будущем преодолеть или предотвратить повторения некоторых конфликтных ситуаций. С другой стороны, эксперты выразили мнение о том, что есть целый ряд предметов, которые необходимо добавить в существующие программы, потому что именно они формируют необходимые компетенции для последующей работы выпускников в области профилактики экстремизма.
«Одна из таких дисциплин, которая может служить инструментом получения знаний, препятствующих развитию тенденций, связанных с экстремизмом, – это политическая теология… Политическая теология, это молодая богословская дисциплина, которая начинает активно развиваться в 1960-е годы как отдельное богословское направление. В течение этого времени к ней то затухает интерес, то появляется вновь. Последний большой всплеск интереса к политической теологии связан с событиями 11 сентября [1] – с глобальным появлением политического ислама в его радикальной, экстремистской форме. По крайней мере на Западе этот всплеск выражался в увеличении числа исследований, образовательных программ и курсов, семинаров, конференций и так далее… Проблема, на которую реагировала политическая теология после 11 сентября, – это вопрос к религии со стороны общества: в чем ценность религии, если она несет смерть, насилие и так далее?»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований

[1] Террористические акты 11 сентября 2001 года — серия из четырех координированных террористических актов-самоубийств, совершенных в Соединенных Штатах Америки членами террористической организации «Аль-Каида» (запрещена в Российской Федерации).

Эксперт объяснил влияние трагических событий 11 сентября на развитие политической теологии. В первую очередь трагедия повлияла на расширение задач политической теологии. В XX веке таковых было только две.
«Во-первых — это апологетика религии в обществе. То есть объяснение обществу какие у религиозных традиций существуют ресурсы для объяснения устройства общества и место религии в нем. Многие политические теории так или иначе восходят к теологическим концепциям, об этом писал еще Карл Шмитт в 1922 году. Вторая задача — критика секуляризации – тенденции вытеснения религии из публичной сферы, которая возникает в эпоху модерна»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Третье задачей стала критика религиозного экстремизма и фундаментализма.
«В рамках политической теологии разрабатываются богословские концепции и теории, которые касаются, в частности, представлений о том, как религия может гармонично находиться в обществе. Та часть политической теологии, которая называется публичная теология, занимается этой работой. Публичная теология — это теология публичного блага: как возможен общенациональный гражданский консенсус по разным вопросам с участием религии. Такого рода теология ставит перед собой задачу критики радикализма и экстремизма, потому что радикалы как правило не договороспособны в достижении консенсуса… Такая теология предлагается не только обществу, но и религиозной общине, она объясняет верующим, почему важен диалог со светским обществом. Это актуально и для нашей страны, которая совсем не православное государство, а светское, где православные верующие – религиозное меньшинство»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Эксперт отметил, что, к сожалению, сегодня в России данная дисциплина практически не преподается. Хотя именно она может дать разные подходы (христианский, мусульманский, иудейский), практики в традициях России и Запада для понимания исторического контекста и современного состояния.
«Второй предмет или курс, который я бы здесь назвал – это экуменическая теология. Экуменическая теология – это теология межхристианского диалога. Не нужно рассказывать, что существует множество христианских конфессий и некоторые из этих конфессий считают друг друга схизматиками, раскольниками, еретиками и так далее. Такое отношение заведомо негативное. В начале 20 века возникает экуменическое движение, которое принципиально отказывается от такого негативного богословского языка. Экуменическая теология принципиально отказывается от негативной маркировки христиан разных конфессий, она опирается на идею плюрализма христианских конфессий, в ней культивируется отношение к христианам других конфессий, как к христианам, чего мы часто не находим в некоторых традициях даже в XIX и XX веке»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Однако эксперт отмечает, что и в данном случае, теологический курс имеет свои нюансы и сложности. В первую очередь Андрей Шишков отмечает подмену экуменического богословия в «духовных школах» на так называемое сравнительное богословие, которое по мнению эксперта является «приличным названием тому, что XIX веке называлось обличительное богословие, объясняющее семинаристам, кто еретик и почему». Сегодня сравнительное богословие является промежуточным продуктом между экуменизмом и разоблачительным богословием. Таким образом, эксперт резюмирует, что преподаваемого сегодня сравнительного богословия недостаточно для того, чтобы снимать возникающие конфликты и, тем более в формировании межконфессионального диалога.
«На мой взгляд две эти дисциплины – политическая теология и экуменическая теология – ключевые для решения той задачи, которая обозначена в стандарте, тот минимум, который необходим. С одной стороны, эти дисциплины говорят о богословских стратегиях снятия конфликтов между религией и светским обществом, с другой – о снятии конфликтов между религиозными конфессиями»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Несколькими экспертами в качестве дополнительного для изучения предмета была отмечена конфликтология. Вместе с тем важно понимать, что любой дополнительный или основной предмет, который преподается студентам необходимо давать качественно. Так, например, конфликтология, по мнению игумена Серапиона (Митько), несмотря на 20-летнюю историю в России, в разных регионах имеет разный уровень качества. В свою очередь, Дмитрий Шмонин отметил, что кроме конфликтологии, полезными курсами могут быть психологические, религиоведческие и педагогические. Его мнение разделил и Михаил Орлов.
«Здесь, я считаю, нужно говорить не о конфликтологии, а именно о педагогике, педагогических дисциплинах. Дело в том, что конфессиональная теология невероятно внимательна к своей собственной традиции. Она понимает и показывает, что в рамках традиции, может стать предметом социального напряжения, что может вызвать вопросы и противоречия»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
Однако чаще всего внесение изменений в существующую программу может оказаться практически невозможной или достаточно сложной задачей. Поэтому, понимая эти процессы, часть экспертов заявили о необходимости подготовки дополнительных курсов по выбору, а также возможности для студентов прохождения стажировки, практики. Курсы по выбору могут формировать дополнительные узкие компетенции выпускника, который заранее выбрал для себя в будущем работу в области профилактики экстремизма. Практика же в свою очередь способствует применению полученных теоретических знаний и их проверке.
«Студенты-теологи могут быть привлечены к какой-то внеучебной деятельности как раз в рамках Центров профилактики экстремизма, где могут преподаваться какие-то специальные курсы, повышающие их уровень квалификации. Можно гипотетически рассмотреть возможность дополнительного образования для студентов. То есть, когда студенты, обучаясь на теологических программах, могут дополнительно осваивать программы ДПО [1] или даже ПП [2] и КПК [3] , которые позволят им уже осуществлять такую деятельность на профессиональной основе»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви

[1] Дополнительное профессиональное образование
[2] Профессиональная переподготовка
[3] Курсы повышения квалификации

Эксперт добавил, что курсы по выбору также могут дать дополнительные знания для теологов по другим религиозным традициям, что в первую очередь необходимо в рамках профилактики экстремизма.
«Теология у нас преподается по конфессиональным профилям. В данном случае: православная теология, исламская теология, иудейская теология. Очень важно, чтобы выпускники конкретного конфессионального профиля не только хорошо знали свою религиозную традицию, но и были знакомы с другими. Человек может знать свою религию и иметь искаженное представление о других традиционных религиях. Либо искаженное, либо недостаточное. Вот на этой почве может возникать межконфессиональная напряженность, недопонимание. Это тоже почва для формирования экстремистских тенденций. Поэтому полагаю, что спецкурсы, курсы по выбору, предоставляющие более глубокое погружение в теологию других традиционных религий России, позволят расширить кругозор и позволят избежать односторонности. Но это должно быть выбором соответствующей кафедры, студентов. Где-то это крайне необходимо, особенно в регионах многонациональных. В других регионах могут быть другие курсы»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
Кроме того, игумен Серапион (Митько) обратил особое внимание на важность не только компетенций теологов, но и специалистов других областей, которые сегодня задействованы в работе по профилактике экстремизма.
«Важно, чтобы те люди, которые занимаются профилактикой и борьбой с экстремизмом на профессиональной основе, прежде всего представители правоохранительных органов, студенты соответствующих учебных заведений, важно, чтобы они тоже в рамках своего обучения имели возможность познакомиться с теологией традиционных религий России. И даже, если им будет трудно это изучать на высоком теоретическом уровне, они обязательно должны получить знания, касающиеся практической жизни традиционных конфессий России, понимать какие традиции, какие обычаи существуют, чтобы это учитывать в своей деятельности. Дополнительные курсы нужны не только теологам»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
К сожалению, теология сегодня вызывает вопросы не только у экспертов, но и у публики. Зачастую мы можем услышать претензии не только к содержанию и получаемым компетенциям обучающихся, но и к стандартам, прописанным к тем или иным учебным программам бакалавриата и магистратуры, как например, в данной статье разбираются прописанные в стандарте компетенции выпускников-теологов. В этой связи возникает вопрос: а должен ли вообще выпускник-теолог быть компетентным в работе по профилактике экстремизма или ей должны заниматься совершенно другие специалисты. Интересно отметить, что эксперты сошлись во мнении, что выпускник-теолог однозначно должен быть компетентным в вопросах профилактики экстремизма. Однако о его включенности в этот вопрос эксперты высказались по-разному.
По мнению игумена Серапиона (Митько), нельзя воспринимать обозначенные в стандарте компетенции буквально. Он уверен, что выпускник-теолог может принимать участие в работе по профилактике экстремизма, однако он не является единственным специалистом и его «вмешательство» является лишь вспомогательным из-за специфики религиозного экстремизма и терроризма.
«Согласно стандарту, выпускник-теолог может принимать участие в разработке вопросов, касающихся профилактики экстремизма. Это означает то, что основные вопросы в сфере профилактики конфликтов на религиозной и национальной почве, экстремизм — это комплексные вопросы. То есть они включают в себя не только то содержание, которое формируется на основе теологической компетенции. Здесь важны вопросы безопасности, которые должны решаться на профессиональном уровне. Нужны специалисты в сфере безопасности. Здесь нужны психологи, конфликтологи. Теология имеет огромное значение в профилактике экстремизма, но в конечном итоге специалист в этой области, профессионал должен обладать большим количеством компетенций, чем те, которые даются на программе "теология"»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
Эксперт обратил внимание, что из-за обширности вопросов, связанных с профилактикой экстремизма, трудно представить в принципе возможность создания отдельного образовательного направления, связанного с противодействием экстремизму.

По мнению Михаила Орлова, степень вовлеченности теологов в процесс профилактики экстремизма зависит от выбранного направления трудоустройства.
«Здесь все зависит от того, чем они занимаются с точки зрения их трудоустройства. У нас много выпускников, получивших теологическое образование, которые являются священнослужителями. То есть по большому счету это люди, которые погружные в социальные процессы, в процессы духовной жизни, личностного становления и в этом отношении им необходимо в соответствии с теми представлениями о мире, человеке, отношениях между людьми, естественному отношению к сакральному, к Богу, корректировать человеческое жизнеустроение. Например, когда мы говорим о христианстве, то это проповедь, исповедь и это позиционирование прихожан, относительно тех процессов, которые происходят в современном обществе. Поэтому здесь, безусловно, от священника зависит очень многое, потому что, если он будет осуществлять призывы в сторону радикализации отношений между людьми, это естественно приведет к серьезным проблемам»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
Необходимо отметить, что сегодня, к сожалению, существуют реальные примеры того, как представители духовенства, осуществляя «призывы в сторону радикализации», собирают вокруг себя сторонников. Одним из наиболее ярких примеров является скандал вокруг Среднеуральского женского монастыря и бывшего схиигумена Сергия (Н.В. Романова). Таким образом, в теоретическом рассмотрении, ситуацию с бывшим схиигуменом могли бы предупредить именно выпускники-теологи, если бы кто-то из них работал непосредственно с Романовым.
Похожую точку зрения обозначил и игумен Серапион (Митько). В его практике в должности заместителя председателя Синодального министерского отдела уже есть примеры личного участия в предупреждении и урегулировании межрелигиозных конфликтов. Эксперт отмечает, что в этой работе ему помогали именно компетенции, полученные во время профессионального обучения по специальности «теология».
«Когда я был руководителем миссионерского отдела одной из епархий, мне приходилось общаться с представителями разных религиозных общин и в некоторых случаях выступать модератором или сомодератором в решении проблем. Например, была ситуация, когда мусульмане хотели похоронить девочку по мусульманскому обряду. Ее отец был мусульманином, мама была русской, но не крещеной. Тем не менее бабушка с дедушкой отказывались выдать тело ребенка, ссылаясь на то, что это не православные. Вместе с тем мы не могли похоронить девочку по православным обрядам, поскольку она была не крещеной. В этом случае я поддержал стремление мусульман. В мусульманской традиции дети мусульман автоматически считаются мусульманами. Необходимо было провести работу, потому что назревал реальный конфликт»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
В свою очередь Андрей Шишков обратил внимание на специфику религиозных конфликтов. Некоторые из них возможно решить, только с использованием знаний и компетенций, полученных «изнутри». По мнению эксперта, даже опытный религиовед в некоторых ситуациях, не имея «внутрирелигиозного» опыта может не обратить внимание на специфические нюансы конфликта. Однако существует и часть конфликтов, которые можно решить только с помощью неангажированного специалиста.
«Какой-нибудь суперобразованный религиовед может с этим справиться, но все-таки теологическое и религиоведческое образования отличаются. Они отличаются даже не методологией и не предметом, который у них один и тот же, а содержанием программ. Исторически так сложилось, что теологи изучают один набор дисциплин, а религиоведы – другой, и эти дисциплины на самом деле слабо пересекаются. Религиовед может достаточно поверхностно знать те вопросы, которые теолог знает глубоко просто потому, что за шесть лет высшего образования он движется по определенной траектории. Тоже самое и с теологом, он может поверхностно разбираться в каких-то вещах, в которых религиовед разбирается гораздо глубже. Здесь две разные траектории изучения религиозных традиции. Конечно, можно было бы подумать о том, чтобы их объединить. Однако до сих пор эти дисциплины существуют отдельно, потому что за короткое время обучения (4–6 лет) среднему студенту достаточно сложно освоить одновременно и в полной мере и теологический и религиоведческий стандарты»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Одновременно эксперт обращает внимание на то, что разделение специальностей, например теологии и религиоведения существует абсолютно обоснованно. То есть разделение специальностей и последующее объединение выпускников в рабочие группы эффективнее одного среднеобщего эксперта.
«Разделение нормально и даже полезно. Например, религиовед и социолог религии тоже имеют разные траектории. Также как к государству можно подходить со стороны политологии, политической социологии или с позиции юриспруденции. Это тоже разные траектории, каждая из которых дает свою перспективу в том числе и в проблематике конфликтов»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Так же поднимается важная тема структуры и содержания теологии для «людей, которые занимаются образованием (например, среди чиновников от образования)».
«Здесь открывается достаточно большое поле для манипуляций, в том числе темой духовной безопасности, борьбы с экстремизмом и так далее. В этом я вижу большую проблему. Например, на некоторых теологических кафедрах есть курсы так называемой духовной безопасности. Но там, во-первых, нет практически ничего теологического, во-вторых, то, что там есть теологического, часто – фундаменталистское. Экстремизмом бороться против экстремизма – это наш отечественный парадокс»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Четкого и общего для всех понимания содержания теологии не существует, однако эксперт призывает к осознаю того, что не всякое теологическое содержание автоматически становится механизмом профилактики или тем более борьбы с экстремизмом. Здесь также необходимо обратить внимание, что зачастую образовательные программы разрабатываются не совсем компетентными, но деятельными сотрудниками. После разработки программы просто начинают внедряться, но при этом ошибки не исправляются, а компетенции не формируются.

Мы часто также можем столкнуться с заинтересованностью участвующих в разработке программ лиц, что может перетягивать специализацию в удобное «заказчику» направление. В этой связи возникает ряд вопросов: как должны разрабатываться программы? Кто должен проверять их «на адекватность»? Почему программы не перерабатываются? Что делать? Но это уже тема для отдельного обсуждения. Сейчас же мы видим, что программа по теологии работает, выпускники получают дипломы и занимают рабочие места, содержание в целом соответствует поставленным задачам, но есть ли сегодня примеры выпускников-теологов, которые выбрали в качестве направления реализации приобретенных компетенций работу по профилактике экстремизма?
Эксперты, к которым мы обратились, дали разные ответы на поставленный вопрос. Как оказалось, выпускника-теолога сегодня можно встретить в разных структурах, в том числе профильных учреждениях, которые также занимаются профилактикой экстремизма и терроризма.
«Да, есть такие примеры выпускников-теологов, которые задействованы в работе по профилактике экстремизма. Например, есть человек, который работает в Министерстве внутренней политики нашего региона [Саратовская область — прим.автора]. Он непосредственно участвует разработке программ по профилактике. Есть выпускники, которые участвуют в экспертной деятельности. Однако я хочу сказать, что пока таких людей не много. Не потому, что нет востребованности, а потому что у нас в этом году первый выпуск бакалавров. Магистратура же у нас в большей степени была наполнена и наполняется сейчас выпускниками семинарии, которые работают по специальности. По факту того, что они работают по специальности, я уверен, что их пасторская деятельность направлена на то, чтобы минимизировать те самые конфликты, которые в этой области могут быть»
Михаил Орлов
Декан философского факультета, заведующий кафедрой теологии и религиоведения Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского
В свою очередь игумен Серапион (Митько) привел пример, где выпускник-теолог является именно консультантом по вопросам профилактики экстремизма, хотя на постоянной основе входит в качестве постоянного работника в структуру РПЦ.
«Например, в Белгородской области была ситуация, когда адвентисты-школьники отказались сдавать экзамен в субботу, потому что для них это день покоя. Возникла неприятная ситуация. Представители православной церкви в данном случае обратились к руководству местных органов образования с просьбой уважать религиозные чувства этих детей. Я полагаю, что органы образования не хотели никоем образом оскорбить их религиозные чувства, но просто в силу недостаточной компетенции, они назначили занятие на такой день, подошли к этому формально»
игумен Серапион (Митько)
Кандидат философских наук, доктор теологии, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела Русской православной церкви
Андрей Шишков рассказал, что сегодня у работодателей есть некоторая настороженность в отношении теологов, а на должностях, которые связаны с профилактикой экстремизма, работают религиоведы. Вместе с тем, по мнению эксперта, большую эффективность могла бы принести объединенная работа религиоведа и теолога.
«Мне кажется, что сейчас как раз та самая ситуация, когда теологи в светских вузах пытаются нащупать, сформулировать облик академической теологии, ставить вопросы о том, какие задачи она должна решать. Я вижу сейчас большой запрос среди студентов на теологию, но теологию не строго конфессиональную, а скорее такую, которая дает более широкую перспективу знаний о религиозных традициях (но именно в теологическом, а не религиоведческом ключе) и которая ориентирована на актуальные проблемы современного общества»
Андрей Шишков
Исполнительный директор Центра перспективных теологических исследований
Дмитрий Шмонин сообщил о наличии выпускников-теологов на должностях регионального уровня: в Государственных унитарных предприятиях (ГУП) и профильных подразделениях администрации.
Таким образом, обращаясь к профессиональному стандарту специальности «теология» можно сделать несколько выводов:

1. Реализуемая сегодня в светских вузах программа «теология» в целом направлена на формирование компетенций, прописанных в профессиональном стандарте;

2. Программа требует расширения и внесения изменений для полного соответствия профессиональному стандарту;

3. Программа требует унификации качества преподавания в соответствии с региональной спецификой;

4. Выпускник-теолог является вспомогательной единицей в работе по профилактике экстремизма. Однако в сотрудничестве со специалистами-религиоведами может значительно повысить эффективность работы по данному направлению;

5. Теология сама по себе не является «прививкой» от экстремизма и терроризма.

На данном этапе целесообразным видится доработка программы «теология» для минимизации рисков вовлечения, в том числе выпускников-теологов, в деструктивные группы и экстремистскую идеологию, а также повышения эффективности работы по профилактике экстремизма и терроризма, которые сегодня реализуются в России.



Автор: Марина Малафеева