Доктор философских наук, профессор кафедры мировой культуры МГЛУ, профессор кафедры философии и религиоведения, начальник управления по научной работе ПСТГУ, Саввин Александр о пропаганде экстремистских идеологий, способах противодействия русофобии и о забытых российских ценностях.
Насколько остро стоит проблема религиозного экстремизма в России?
На мой взгляд проблема стоит достаточно остро. Если выясняются случаи вербовки и попадания хотя бы одного человека в ряды религиозных экстремистов — это уже крайне опасно и вызывает серьезные проблемы. Мы знаем, что такие случаи далеко не единичны в различных регионах Российской Федерации. Считаю, что из всего спектра угроз наибольшую опасность представляют представители радикального ислама. Не стоит забывать, что с начала проведения спецоперации на территории Украины, возможна активизация таких группировок как на территории Украины, так и на территории Российской Федерации. Не секрет, что последние 10 лет украинские власти поддерживали радикальные формы ислама, которые запрещены на территории России. В том числе, это политическая партия Хизб ут-Тахрир аль-Ислами, созданная в 1953 году в Иерусалиме (в 2003 году Верховный Суд Российской Федерации признал ее террористической организацией). Насколько мне известно, в 2014 году в составе украинской националистической партии «Правый сектор», также запрещенной в России, начали действовать три батальона джихадистов. Из них часть боевиков -уроженцы Чечни и Дагестана, имеющие боевой опыт на территории Сирийской Арабской Республики. В батальоны джихадистов внедрялись неоязычники из числа украинских членов Правого сектора, причём СБУ поощряло переход в мусульманство украинских националистов. Украинские спецслужбы активно сотрудничали с ними, помогали при проведении и подготовке террористических актов на территории России. СМИ сообщили о случае, когда Федеральная служба безопасности Российской Федерации арестовала в Смоленской области боевика из запрещенного в России «Исламского государства». Он готовил покушение на одного из лидеров Донецкой Народной Республики и действовал по заданию СБУ. В связи с проведением спецоперации, нужно очень внимательно следить за активизацией этих явлений.
Какие возрастные группы наиболее подвержены религиозному экстремизму?
Это зависит от конкретных течений. Когда мы говорим о крайних проявлениях неоязычества, то будет один возрастной ценз, если о радикальном исламе – другой. Если не углубляться в отдельные исследования, на мой взгляд, это возраст 18 – 45 лет. Я понимаю, что это очень большой разброс. Люди более старшего возраста уже с устоявшейся жизненной позицией, менее подвержены влиянию. Конечно, особое внимание необходимо уделять молодежи. Если взять феномен так называемого «русского ислама», как ни странно, наибольшее влияние в процессе вербовки имел не интернет, а влияние знакомых и друзей. Чтобы говорить об этом более подробно, необходимы данные социологических исследований.
Можно ли нацизм сравнить с религиозным экстремизмом?
Эти явления могут пересекаться и влиять друг на друга. Например, националистические подразделения, которые используют радикальные религиозные взгляды. Если мы вспомним историю гитлеровской нацистской Германии, особой кастой внутри нацистов стали члены мистического тайного ордена «Аненербе» внутри СС. Необходимо еще разбираться, что там было важнее – воинское звание или степень посвящения в мистической иерархии. Конечно, очень часто нацистские и религиозные экстремистские идеи друг на друга влияют. На Украине религиозные лидеры неоднократно демонстрировали радикальные взгляды. Например, А.В. Турчинов –протестантский пастор, который публично высказывает нацистские идеи в отношении России и русскоговорящих людей. Или известный лидер «Церкви добрых перемен» в Мариуполе Геннадий Мохненко. После 2014 года, он официально заявил о готовности убить Президента Российской Федерации. Из его организации изгонялись люди, которые симпатизировали ДНР и ЛНР. Пастор публично со своими детьми и с детьми членов общины устраивал рытье окопов для ВСУ, в целях «воспитания патриотизма». Сейчас последователи Мохненко запустили новую программу, детскую голодовку — хлеб и вода за Украину. Эта акция в настоящее время продвигается в Twitter и Facebook (признаны экстремистскими организациями и запрещены в России), где дети должны делать селфи с куском хлеба и стаканом воды в поддержку ВСУ. Более того, Геннадий Мохненко и его сторонники заявляют, что они готовы устраивать провокации, совершать теракты для ВСУ и жертвовать жизнью ради духовного центра. Такие вещи несут серьезную угрозу безопасности.
Что необходимо делать для профилактики и противодействия распространению религиозного экстремизма в России и, в частности, в молодежной среде?
Это вопрос фундаментальной подготовки логического и критического мышления. Мы на разных площадках говорим о таком феномене как «лоскутная религиозность». Это проявляется в совмещении диаметрально противоположных позиций у человека, без серьезного критического мышления. Посмотрите на информационные войны. Сейчас люди растеряны, они не могут сопоставлять данные, не отличают фейки от правды. Человек попадает в информационное пропагандистское поле, но, если он не может сопоставить элементарные вещи, то становится жертвой подобных манипуляций. Чтобы решить проблему, необходимо хорошее классическое образование, которое позволяет человеку мыслить критически. В современной культуре мы занимаемся тем, что девальвируем понятия научных ценностей и научной экспертизы. К сожалению, сейчас самое главное это не моральные качества человека и его квалификация, а количество подписчиков в социальных сетях. Я думаю, что скоро произойдет переосмысление этих критериев в обществе. Возвращаясь к вопросу, следует сказать, что первая вещь, которая важна – это критическое мышление. Вторая – это некая контрпропагандистская машина, направленная на целевую аудиторию. Существует анализ целевых аудиторий, который показывает, что нельзя для разных целевых аудиторий делать одинаковый контент – это прописная истина. Но мы все равно пытаемся сделать для разных аудиторий один контент, связанный с профилактикой. Необходимо работать в этом направлении и тестировать материалы с точки зрения методик качественных исследований. Данная идея лежит на поверхности, но очень плохо сейчас реализуется. Третья вещь, которую наконец начали делать –это жесткое реагирование законодательства и правоохранительных органов на совершение противоправных действий, связанных с подобными проявлениями. Точечное моментальное реагирование на проявление экстремистских действий, дает мощный профилактический эффект. Например, недавно в очередной раз пытались разместить фотографии нацистов в Бессмертном полку, реакция была мгновенной. За оскорбление и дезинформацию о военной спецоперации очень жесткие меры. Такая технология позволяет не допустить повторения рецидива.
В свете последних событий в западном обществе формируется русофобская идеология. С помощью каких инструментов мы можем остановить проявление русофобии?
Чем нам больше будет все равно на окрики коллективного Запада, тем эффективнее будет борьба с русофобией. Наши задачи довести до конца спецоперацию на Украине, провести денацификацию, не дать развалить экономику в стране. Если мы выстоим перед этим информационным давлением, русофобия автоматически закончится. Мне совершенно непонятно, когда наши СМИ очень трепетно обсуждают: «Что же Байден о нас сказал?». Начинается смена ментальности и прекращение заискивания перед Западом. Мы выходим из ВТО, Совета Европы, это правильные и своевременные действия на мой взгляд.
Как долго на ваш взгляд продлятся эти кризисные явления? От каких факторов зависит нормализация ситуации?
Турбулентность сейчас происходит у всех. Любые санкции имеют двойное действие. Все потрясения начинаются не с экономики, а со смыслов. Мы очень много говорим про российскую идентичность, гражданскую идентичность. Но когда мы плохо идентифицируем себя как граждан единой и великой России, плохо позиционируем собственные ценности, то у нас каждый раз по любым турбулентным моментам случаются истерики. Нам что важнее независимость собственного государства или закрытие макдоналдса? Пропагандистская машина работает на предметном уровне, контекстном уровне и виртуальном уровне, поэтому идеологический контент мы должны отрабатывать на этих трех плоскостях. Разве у нас нет повода для гордости за страну? Есть масса вещей в сфере высоких технологий, кораблестроении, атомной энергетике, космосе и многое другое. Но наши школьники и студенты об этом плохо знают. Например, построили ледокол «Арктика» по совершенно уникальной технологии. Я видел несколько постеров по этому поводу в Москве и Санкт-Петербурге и ряд репортажей и все. Мы мало говорим о своих достижениях и это серьезное упущение. Можно привести пример, как работал украинский центр Информационно- психологических операций. Нужно признать, что это достаточно качественная работа. Только в одном центре находилось около 200 сотрудников, которые ежедневно отчитывались о количестве спам — звонков, постов и т.д. Сейчас, когда идет спецоперация любое движение ВСУ украинскими пропагандистами преподносится как великая победа. У нас Министерство обороны делает прекрасную сводку и ее публикует, но ее одной мало. Где наши информационные каналы на территории освобожденных городов? Если люди не имеют информации и их начинают запугивать, в т.ч. причинением ущерба, то теоретически они могут просто взять оружие. Это тактика гитлеровской Германии конца 1944 года и начала 1945 года. Тогда гитлеровская Германия все преступления приписывала советским войскам. Мы это уже проходили и снова наступаем на аналогичные грабли.
Еще один пример, мы в информационном поле сейчас много говорим, что спорт — это великое достижение. Поддерживаем параолимпиейцев и это очень правильно. Но в контексте патриотического воспитания, почему мы не пропагандируем наших выдающихся инженеров, которые создают такое вооружение, позволяющее сейчас эффективно решать задачи? Где их народное почитание? Или победителей команд, которые занимают первые места на международных олимпиадах по математике или наши достижения в сфере искусства и культуры? Например, конкурс имени П. И. Чайковского транслируется только по телеканалу «Культура», а это условно Формула-1 в мире искусства. Я говорю про необходимость возрождения престижа рабочих специальностей, ученых, педагогов, врачей…